Кто такая «фрау Абажур»? Эльза Кох - ужас Бухенвальда с женским лицом

Мужчина сидел на скамейке. Неподалёку от него сидела старушка с собакой. Мужчина о чём-то увлеченно говорил, но старушка слушала вполуха, даже не повернувшись к нему. Между тем, он был трезв и опрятен — видимо, просто искал хорошего собеседника.

Рассказал, что в пору его студенческой практики, их группу отправили… в Дрезден. Все однокурсники помчались в картинную галерею, а он — своим ходом… в Бухенвальд. Зачем? Видимо, такой склад ума — фиксировать взгляд не на красоте, а на реальности, пусть даже самой жуткой. И вот теперь я, присев на скамейку рядом с ним, замолчала надолго, потому что рассказывал Юрий страшные вещи, о которых непременно должен знать и всегда помнить Человек…

Бухенвальд. Через его стены прошли четверть миллиона узников из всех европейских стран! Вдумайтесь: 250 тысяч заключённых! Целый город, с женщинами, стариками и детьми, с колючей проволокой и хрипом овчарок, с надзирателями и стукачами. И ещё — с постоянно ноющей мыслью в голове: «Выхода нет!»

Концлагерь, где умирали от холода и голода. (Стена леса, что защищала лагерь, построенный на горе, от промозглых ветров, была безжалостно вырублена, и заключённые, часами томившиеся у лагерных ворот, были уже обречены. А за пучок редиски с лагерного огорода здесь публично расстреливали).

Позже за Бухенвальдом закрепилась дурная слава места, где проводят медицинские опыты на заключённых, после которых десятки тысяч узников умирают мучительной смертью. Умирало по 100 человек в день! А мёртвых продолжали выносить на перекличку, чтобы другим достались предназначенные для них порции…

Заключённые всё прибывали, камер не хватало. И тогда под бараки пошли бывшие конюшни, 50 на 40 метров, без окон, лишь с тонким слоем сена на полу. В таких конюшнях жило по 750 человек! И когда умирал сосед справа или слева, люди радовались, что освободилось место, чтобы немного поспать…

Поразительно, но именно в этих стенах многие заключенные, чтобы не сойти с ума от увиденного, изучали иностранный язык, рисовали, писали стихи. Человек всё равно остаётся человеком, как бы ни старались сделать из него животное!

Жестокость всегда проистекает из бессердечия и слабости. (Луций Сенека) Но больше всего в лагере боялись не коменданта — Карла Отто Коха, офицера, отличавшегося безмерной жестокостью — а… его жену, Эльзу (Ильзу, Илзе) Кох.

До тридцати лет Эльза Кох была тихой, неприметной библиотекаршей. Потом (по собственному желанию!) она устроилась на работу в концлагерь. Брак с Карлом Кохом лишний раз доказал: «подобное притягивает подобное», и эта адская парочка начала творить в Бухенвальде свои зверства.

Эльза Кох любила выезжать на площадку перед своим домом на белом коне, в то время как заключённые чистили плац зубными щётками. Или выходила на прогулку в сопровождении свирепой овчарки, натравливая её на беременных женщин и детей.

Своим кнутом госпожа Кох секла безбожно всех, кто попадался на её пути. А после — снимала с мёртвых тел кожу с участками татуировок, особым способом обрабатывала «материал» и шила из него сумочки, перчатки, абажуры и даже тончайшее нижнее бельё. Коллегам, приходящим к ней в дом и видевшим натянутый на плафон кусок человеческой кожи, становилось не по себе. Её так и называли — «фрау Абажур».

Однажды Эльза увидела в толпе заключённых высокого, статного юношу. Широкоплечий двухметровый богатырь сразу понравился ведьме, и Эльза велела охране усиленно откармливать чеха. Через неделю ему выдали фрак и привели в покои госпожи Кох. Она вышла к нему в розовом пеньюаре, с бокалом шампанского в руке. Однако парень скривился: — Я никогда не буду спать с тобой. Ты — эсэсовка, а я — коммунист! Будь ты проклята!

Эльза влепила ему пощёчину и тут же вызвала охрану. Юношу расстреляли. А потом Эльза велела достать из его тела сердце, в котором застряла пуля, и заспиртовать его. Капсулу с сердцем, величиной с два хороших кулака, она поставила на свой ночной столик. Ночами в её спальне частенько горел свет — Эльза при свете «татуированного» абажура, глядя на мёртвое богатырское сердце, сочиняла романтические стихи…

Непостижимо, но в нескольких метрах от лагеря был построен зоопарк. Он задумывался в качестве «психологической разгрузки» для эсэсовцев и членов их семей после напряжённого рабочего дня. Эльза Кох собственноручно отправляла за вольер узников — на растерзание к двум гималайским медведицам…

«Бухенвальдская сука» называли её заключённые. Вместе с другой эсэсовкой, забившей насмерть сотни людей, Эльза Кох возглавляет список самых ужасных женщин планеты за всю мировую историю. В этом зловещем списке — и помещица Салтычиха, запоровшая насмерть десятки крепостных; и испанская баронесса, дававшая добро на публичное сжигание еретиков; и английская медсестра, делавшая смертельные уколы детям и старикам…

Страшная коллекция кусков человеческой кожи явилась весомым доказательством против Эльзы Кох на послевоенном суде. 240 человек были приглашены как живые свидетели зверств, которые творила она, будучи женой коменданта. «Бухенвальдская ведьма» была приговорена к пожизненному заключению. В 1967 году она повесилась в своей камере на простынях. Безо всякого раскаяния и прощальных писем…

Сегодня от бараков Бухенвальда остался только выложенный булыжником фундамент. На месте выжженной земли (как будто и не было здесь всего этого ада!) посажены клумбы роз и вереница алых тюльпанов.

Около каждой постройки — мемориальная надпись: «Барак № 14. Здесь содержались рома и синти», «Барак №… Здесь содержались подростки», «Барак №… Здесь содержались евреи»…

Зловеще торчат трубы крематория. В его стены вмонтированы таблички с именами на разных языках: это родственники погибших увековечили память своих близких. Сохранились вышки часовых, колючая проволока в несколько рядов и железные ворота с надписью «Jedem das Seine» («Каждому — своё»).

Помните о матерях, которые никогда не дождутся своих детей с войны! Вставайте на пути подростков, рисующих фашистскую свастику и кричащих: «Хайль Гитлер!» Это не должно повториться никогда.

Создавайте на этой земле что-то прекрасное, каждый день и каждый час. И берегите жизнь своих близких!