Художник Гюстав Курбе. Как приструнили бунтаря-художника?

В первые годы советской власти в новом революционном календаре был важный праздник — День Парижской коммуны, 18 марта. Парижская коммуна почиталась как первый, пусть и недолгий, опыт самоуправления трудящихся, как предтеча будущей победоносной всемирной пролетарской революции, как источник одного из революционных символов, наконец. Ведь в 1871 году над бунтующим Парижем развевалось красное знамя.

Впрочем, как и положено сакральным легендам, советские рассказы о Парижской коммуне сосредотачивались на нескольких героических эпизодах и на нескольких героических лидерах, но — главное — на мученической смерти коммунаров. Место их последнего боя, кладбище Пер-Лашез, входило в список мест обязательного посещения всех приезжавших в Париж делегаций советских трудящихся. При этом трудящиеся проявляли удивительное невежество, ежели их спрашивали о том, почему произошло восстание парижских пролетариев и на каком историческом фоне оно происходило. Не до того было трудящимся в пленительном Париже.

Во французской же истории восстание парижан — один из эпизодов франко-прусской войны. Войны, начатой во многом по глупости тогдашних правителей, войны, бездарно ими проигранной, войны, оставившей болезненный след в национальном сознании французов.

Началась она 19 июля 1870 года. Французский император Наполеон III пытался «дать отлуп» набирающей силу Пруссии, которая, в свою очередь, стремилась объединить под своим началом все немецкие государства и создать могучую Германскую империю. 1 сентября Франция нанесла сокрушительное поражение в битве под городом Седан на бельгийской границе. Немцы пленили 86-тысячную французскую армию во главе с императором.

В шахматах поражение короля означает проигрыш партии. В политике дело происходит иначе. 4 сентября 1871 года в Париже произошел бескровный государственный переворот. Наполеон III был низложен. На смену Второй империи пришла Третья республика. Ставшие во главе государства генералы попытались спасти страну. Они спешно начали создавать новую армию, чтобы не позволить немцам захватить Париж. Но тщетно: 17 сентября столицу окружает 300-тысячная немецкая армия.

Одной из мер нового правительства было вооружение и призыв на войну всех желающих. Так появилась национальная гвардия. Вооруженные парижане героически обороняли город и даже не думали о сдаче. Но правительство, переехавшее из Парижа в Бордо, а после в парижский пригород Версаль, решило иначе. В январе 1871 года начались переговоры с Пруссией о мире.

Тут-то Париж и взбунтовался. Столица, в отличие от всей страны, на мировую с «бошами» идти не хотела. Версальское правительство приказало правительственным войскам покинуть Париж. Национальной гвардии этот приказ не касался. Попытка военных увезти с собой пушки, которые национальные гвардейцы сосредоточили на господствующей над городом высотой, холме Монмартр, послужило поводом к началу восстания. Произошло это 18 марта 1871 года. А 26 марта, после выборов, вся полнота власти в Париже перешла в руки Генерального совета коммуны.

Слово «коммуна» («община») имеет весьма опосредствованное отношение к слову «коммунизм» Никакими коммунистами в современном понимании этого слова коммунары не были. Но в руководство коммуны входили люди, настроенные весьма радикально. Не особо разбираясь в терминах, они называли себя и социалистами, и анархистами, и республиканцами, и демократами. Вроде известного художника, большого мастера эпатировать публику, Гюстава Курбе. В 1871 году Курбе было уже за пятьдесят, но он по привычке ввязался в политику и стал в правительстве Коммуны кем-то вроде министра культуры.

Главным деянием революционного министра было низвержение Вандомской колонны. Эту колонну поставили на Вандомской площади в 1807 году по приказу Наполеона, дабы увековечить победу над русскими и австрийскими войсками под Аустерлицем. Колонна была сложена из гранитных цилиндрических блоков и облицована рельефом из бронзы трофейных вражеских пушек. Ее увенчивала фигура Наполеона. Статую Бонапарта в такт смене правителей то убирали, то устанавливали снова. Колонна была предметом постоянных раздоров между бонапартистами и республиканцами. И вот 16 мая вечером при огромном стечении народа памятник «варварству, грубой силе и ложной славе», как говорилось в декрете Коммуны, был повален. При падении она и стоявшая на ее вершине статуя Наполеона разбились на куски.

Утром 16 мая Гюстав Курбе сказал про колонну: «Вот увидите — рухнув, она раздавит меня». В каком-то смысле так и случилось. 21 мая 1871 года правительственные войска захватили мятежный Париж. Целую неделю, на улицах Парижа царили бесчинства. Эти дни по заслугам назвали «кровавой неделей». И все истории о жестоких расправах над героями Коммуны относятся к этому времени. Попадись Г. Курбе в эти лихие дни в руки правительственных войск, его могли бы расстрелять без длительных разбирательств. Вполне возможно, он и готовился к гордой смерти мученика революции. Но его арестовали чуть позже, и приговор был на редкость мягким. Художника приговорили к штрафу в 500 франков и шестимесячному тюремному заключению.

Повезло мятежному художнику? Как бы не так! В 1873 году к власти пришел маршал Мак-Магон, и расследование против разрушителя Вандомской колонны возобновили. Было ясно, что теперь художника, пожалуй, не расстреляют, но в тюрьму садиться ему все же не хотелось. Он бежал из Франции и поселился в швейцарском городке Тур-де-Пельц, неподалеку от границы с Францией.

Буржуазное правосудие рассудило, что расстреливать бунтаря-художника или ссылать его на каторгу значило обеспечить ему венец мученика, посмертную славу и хорошую распродажу уцелевших картин. Курбе наказали проще и надежнее. Его разорили. В 1877 году по окончании судебного разбирательства Г. Курбе предъявили штраф за разрушение памятника архитектуры на сумму в 323 тысячи франков.

Вероятно, Курбе предпочел бы быть расстрелянным! Все его имущество и картины конфисковали и продали с аукциона в счет уплаты долгов. В том же 1877 году, 31 декабря, художник скончался на чужбине. Только в 1919 году, к столетию со дня рождения, останки Курбе перевезли на родину, в Орнан.

А Вандомскую колонну восстановили. Она по-прежнему украшает Париж. И теперь в ее красоте уже никто не сомневается.