Зачем мы ездили на Селигер? Фестиваль «Распахнутые ветра»

В советское время у туристов было три культовых направления: Байкал, Карелия и Селигер. Кончились те времена, а мы только на Байкале и успели побывать. Но почему бы не посмотреть теперь, что это за места такие замечательные?

И вот мы с женой и одиннадцатилетним сыном решили съездить на Селигер. Хотели попасть на бардовский фестиваль памяти Юрия Визбора «Распахнутые ветра». Проходит он на территории детского лагеря «Чайка» (не путать с турбазой «Чайка» и гостиницей «Чайкин берег») в самом начале августа. Мы хоть сами не поем, не играем, но послушать бардов любим.

Порылись в Интернете, накачали карт и описаний, составили маршрут. Воронеж — Москва поездом, Москва — Осташков поездом, Осташков — турбаза «Сокол» автобусом, а там, думали, пешком дойдем. В Москву прибыли утром, поезд в Осташков вечером, с рюкзаками никуда не хотелось двигаться, провели день в Бауманском саду, это недалеко от метро «Красные ворота». В Осташкове тоже смотреть ничего не стали, поскольку автостанция рядом с вокзалом, а сколько времени займет дорога до лагеря, было пока непонятно.

Приехали к «Соколу», стали расспрашивать, куда идти. Посмотрели люди на наши рюкзаки и указали направление на лодочную станцию. Мы советов-то наслушались, что на Селигере без лодки никак, но не особо поверили, потому что нам не путешествовать надо было, а в конкретное место попасть и не на остров. Попросили отвезти нас к лагерю, спросили, сколько стоит. (Дело было в 2005 году, это важно для оценки суммы. ) Цену лодочники нам озвучили «за час» (что-то вроде 450 р. ), и сказали, что ехать 5−7 минут. Мы произвели вычисления в уме и согласились. (Вообще путешествие планировалось «бюджетным», на турпоходы смешно тратить больше того, что за это же время в городе проживёшь. ) Но когда прибыли на место, заплатили чуть ли не как за полчаса («порожняком обратно», «овес нынче дорог» и т. п. ). Урок усвоили…

Выгрузились на берег — а там тишина… Лагерь пустой, никого нет. У одного домика сушатся одежки, но дверь заперта. Решили поставить палатки за оградой и ждать три дня, когда начнется фестиваль. Так и сделали — встали на берегу, прорубили выход к воде (там все спуски камышом заросли, но песчаные и пологие). Устроили костровище, хотя готовим на бензиновом примусе. Среди густых деревьев на берегу выкопали ямку для туалета. Неподалеку видели кротовую норку, понадеялись, что не выберется в пикантный момент в ненужном месте.

Сухих упавших деревьев было вокруг множество, сразу себе напилили дров, укрыли их. Погода в конце июля — начале августа была замечательная, иногда принимался идти дождик, но теплый — и вода сразу теплела. Да с водой и так было всё хорошо, только проснешься, два шага по берегу — нырк! Красота. Ребенок практически сразу плавать научился. Плохо было с рыбой. Малечки на отмели крутились, а на удочку не ловилось ничего. Напротив нашего берега был остров, и в довольно узком промежутке между ними целыми днями сновали моторки — какая тут рыба… Но думали, дойдем до ближайшей деревни и там можно будет купить у более оснащенных рыбаков.

Пошли знакомиться с соседями. Оказалось, они там не хозяева, а просто друзья директора. Про фестиваль ничего не знали, собирались уехать раньше. Показали нам дорожку до деревни Неприе (неподалеку, говорят, речка Непри) — километра полтора по асфальту. Асфальтовая дорога эта шла практически параллельно берегу, и если бы мы не свернули на автобусе на «Сокол», а вышли бы на развилке, по ней нам можно было пройти 5−7 километров до лагеря. Уезжая с Селигера, мы так и выбирались с берега.

Деревня Неприе — чистенькая, аккуратная, сдаются дома для отдыхающих, по берегу дороже, подальше — дешевле. К домам частенько впридачу сдают лодку. Приезжают туда в основном москвичи и питерцы, на машинах. Это Тверская область, как раз посередине между двумя столицами. Цены и ассортимент в двух магазинчиках — вполне городские (московские, точнее), рынка как такового не было, только овощной киоск.

Надежды на рыбу не оправдались — у магазина торговали только копченым угрем неизвестного года добычи. Палки такие черные лежат на столике, желания попробовать не вызывают. Мы поняли, что абсолютно никаких запасов нам с собой тащить не надо было — даже любимая борисоглебская тушенка в продаже. Мяса свежего, правда, не было, но в заморозке полно всяких шашлычных разделок, есть куры. Так что мы раз в три-пять дней ходили туда за продуктами, не избегая полакомиться мороженым и фруктами.

Раз приехал в гости байдарочник с острова напротив, взял нас посмотреть его «владения». Познакомил с семьей гадюк. Поели малину с куста. На острове тишина — звук моторок гасится высоким берегом. Обустроился человек основательно, живет все лето, периодически принимает друзей. Навесы плетеные устроил, как у Робинзона, стол, скамейки, посуды полно. Выпили за знакомство — правда, имён так и не спросили друг у друга.

Накануне начала фестиваля нас обнаружили организаторы, обходя территорию. Глаза у них были квадратные, типа «А кто вас сюда звал?» Оказалось, что фестиваль «закрытый», то есть участвуют в нем только по приглашению, платят за участие 100 рублей с группы. Собираются организованные группы — юных коллективов, как выяснилось — поют друг для друга. Нам это было удивительно слышать, поскольку на два фестиваля авторской песни, проходящих в Воронежской области, бесплатный вход для всех желающих, и фестиваль «Рамонский родник» собирал по 5−10 тысяч зрителей. Ну, сто рублей мы заплатили (в 2005 году это было не так мало, как сейчас), согласились даже переехать на территорию, как только решат, куда нас поставить, но к счастью, до этого дело не дошло.

И вот приехали дети… Хорошо, что всю землянику на территории мы успели собрать, потому что для юных бардов оказалось лениво пройти сто метров до благоустроенного туалета (который открыли к их приезду), проще присесть под кустом и потом там же бросить бумажку. Впрочем, и другим мусором они очень быстро усыпали весь лагерь. Наш выход к воде подростки сразу обнаружили. И ничего бы, что они топали мимо нас, спотыкаясь о колышки палаток, но когда они стали косяками приходить в наш камышовый проходик чистить зубы, мыть жирную посуду и стирать мылом, пришлось, во-первых, показать, как делается умывальник из пластиковой бутылки, а во-вторых, прорубить им еще один выход и проделать другую дырку в заборе (закрыв имеющуюся). На это очень нервно среагировала руководительница одной из групп — долго возмущалась по поводу того, что детям читают нотации и не пускают в воду. Петь они детей научили, а вот вести себя на природе…

Главными гостями фестиваля были Галина Хомчик (она вообще, кажется, каждый год участвует) и Константин Тарасов. Идейная вдохновительница — Нина Филимоновна Тихонова, вдова Юрия Визбора. Пели много хороших песен, на двух сценах — на костровой поляне и на берегу, точнее, сама сцена на воде в виде плота с парусами. Напротив самого лагеря большое водное пространство, на закате это очень красиво. На пляж, который полого спускается к воде, ставят стулья для зрителей, но можно и со своим ковриком расположиться. Как обычно на фестивалях, главная проблема — уберечь от дождя микрофоны и звукоусиливающую аппаратуру, а зрители-то ко всему привычные. На сцене выступления бывают вечером, а днем проходят репетиции, так называемые мастерские и прослушивания, под руководством опытных бардов. Ну и развлекают участников фестиваля разными конкурсами и командными играми.

Так мы прекрасно, хоть и по-разному, провели на Селигере неделю. Стали планировать, как нам выбираться в обратный путь, решили сходить на «Сокол», узнать расписание автобусов, а может, и билеты обратные купить. Думали, получится пройти по берегу — не тут-то было. Сначала дорога от лагеря идет по дачным поселкам, к берегу проходы только в нескольких местах. Потом уперлись в забор элитной базы отдыха «Хижина» — и пошли в обход. Можно было попробовать по лесу, но мокро, и ни грибов, ни ягод не предвиделось, так что с комфортом прошагали по асфальту. Видели по дороге кемпинги, только не поняли, у воды ли они стоят.

Разузнали расписание, спланировали свой отъезд, сделали покупки в продуктовом магазине и вернулись моторкой. На этот раз сторговались за минимум оплаты, но «с перспективой сотрудничества»: взяли у лодочника номер телефона, договорились, что он заберет нас утром в день отъезда, в 10 часов. (Автобус в 11, потом в 14 часов, а со следующим мы уже не успевали на поезд. ) Ну и как следовало ожидать, лодочник не приехал, а телефон отключил. Спокойно собрались, закопали свои ямки, раздали остатки дров и провизии и пошли с почти легкими рюкзаками по асфальту. А с полдороги нас даже подкинули на попутке до «Сокола».

Дальше возвращались без приключений, опять целый день провели в Москве, но поскольку поезд пришел в пять утра, нас так клонило в сон, что в зоопарке, куда мы повели ребенка, пришлось просто сесть на скамеечку под деревом и немножко подремать. Народ реагировал нормально, видно же, походники… Еще обошли Кремль, полюбовались на почетный караул, посидели в Александровском саду, съездили на обзорную экскурсию по Москве — мальчик наш был в ней первый раз.

«Ну что тебе сказать про…» Селигер? Если бы не фестиваль — для нас, жителей Воронежа, не имело бы ровно никакого смысла туда ехать, с пересадками-то. На наших реках такая же точно природа и погода, потому и к нам ездят и питерцы, и москвичи. Фотоаппарат мы с собой не брали, каждый грамм веса — на плечах, поэтому фотографии нашли в Интернете. И дома была одна — мы ее всем показывали и говорили: «Вот то, что мы видели на Селигере, только снято на Хопре»…

А для тех, кто живет поближе — конечно, красота. Но если тридцать лет назад туристы возвращались оттуда с ведрами соленых грибов, со связками рыбы — теперь такого нет, «заотдыхали» Селигер, как и Байкал. Грустно, что люди не считают нужным беречь природу хотя бы для себя самих, не говоря уж о будущих поколениях.

Ну и напоследок — песня, давшая название фестивалю:

А распахнутые ветра Снова в наши края стучатся. К синеглазым своим горам Не пора ли нам возвращаться? Ну, а что нас ждет впереди? Вон висят над чашей долины Непролившиеся дожди, Притаившиеся лавины.

Снова ломится в небо день, Колет надвое боль разлуки, И беда, неизвестно где, Потирает спросонья руки. Ты судьбу свою не суди, Много раз на дорогу хлынут Непролившиеся дожди, Притаившиеся лавины.

Звезды падают нам к ногам, Покидаем мы наши горы, Унося на щеках нагар Неразбившихся метеоров. Так живем и несем в груди По московским мытарствам длинным Непролившиеся дожди, Притаившиеся лавины.

Ю. Визбор

Фотографии взяты с официальных сайтов фестиваля и г. Осташкова.